Пресненский район
История
Название этому району дала небольшая речка Пресня, ныне заключенная по большей части в трубу и являющаяся левым притоком Москвы-реки.
Кисловские слободы
В районе между современными Воздвиженкой и Большой Никитской, там, где находятся Большой, Малый, Средний и Нижний Кисловские переулки, в XVII в располагались Кисловские слободы, в которых проживали кислошники, приготовлявшие для нужд Дворца капусту, различного рода соленья, квасы.
Если вспомнить, что привычный нам способ консервирования был изобретен лишь в начале XIX в., становится ясным, насколько важными в древней Москве являлись привычные способы заготовки зимних запасов впрок — засолка и квашение. Необходимые продукты заготовлялись сотнями бочек. Что касается кваса, в посты, особенно в летнее время, он составлял почти главную пищу простого народа вместе с зеленым луком и черным хлебом, а во время болезни почитался обязательным продуктом продовольствия больных из-за свойства хорошо утолять жажду и способности содействовать более легкому перевариванию пищи.
Строго говоря, слобод здесь насчитывалось две — патриаршая и дворцовая. В конце XVII в. тут было 124 двора.
Калашная слобода
Рядом располагалась Калашная слобода, где жили пекари — калашники. Память о ней сохранилась до сих пор в названии Калашного переулка.
Собственно калачом (от слова «коло» — колесо) именовался круглый белый хлеб, пшеничный сгибень с дужкой. В старину они были «тертыми» и «мягкими», пеклись из пшеничной муки, ценой в деньгу, две деньги, грош и алтын. Поскольку хлеб являлся основным продуктом питания москвичей, правительство строго следило за тем, чтобы цены на него не поднимались. Специальным подьячим в XVII в. было поручено следить, чтобы калашники пекли калачи в установленный вес и тем самым не пытались повысить «указную» цену на хлеб. По данным середины XVII в., в Москве насчитывалось 78 Калашников, 54 хлебника и 35 пирожников.
Новгородская слобода
Современный Вознесенский переулок между Большой Никитской и Тверской улицами в средневековье примерно посредине разделялся оврагом, где протекал ручей. Та его часть, что находилась ближе к Тверской улице, именовалась Новгородским переулком, по Новгородской слободе, населенной выходцами из Новгорода.
Уже вскоре после присоединения Новгорода значительная группа новгородских купцов была переселена в центральные районы страны. В 1488 г. «новгородцев торговых людей много» было посажено на житье «по всем городам московским». Особенно крупное переселение было произведено при Иване IV, боровшемся с новгородским сепаратизмом: в 1569 г. в Москву поехало 145 семей новгородцев, а в октябре 1571 г. из земской половины Новгорода — «гости веденные 40 семей», а из опричной — 60 человек с детьми.
Центром этого поселения являлась Вознесенская церковь (так называемого Малого Воскресения, названная так после постройки у Никитских ворот значительного большего по размерам храма, также во имя Вознесения), которая впервые упоминается в 1548 г. В 1653 г. в слободе значилось 333 двора.
Хлыново
Хлыновский тупик, между нынешними Вознесенским и Леонтьевским переулками, напоминает о существовавшем здесь селе Хлыново и стоявшей тут церкви св. Николая, «что в Хлынове». По высказанному в литературе мнению, название этого храма обязано тому, что в церкви некоторое время (с 1552 по 1556 г.) находился образ Николы Великорецкого, принесенный из города Хлынова, как ранее именовалась Вятка. Однако позднее историкам стало известно летописное известие об основании этой церкви в 1514 г.: «князь великий Ваеилей другую церковь камену заложил Благовещение святей Богородицы за Неглимною на Старом Хлынове». Она была закончена строительством и освящена через два года. Указание летописца на «Старое Хлыново» со всей очевидностью говорит, что поселение на этом месте существовало гораздо раньше начала XVI в. Действительно, в источниках село Хлыново впервые упоминается в обводной грамоте XV в. земель села Большого Кудрина. Последние исследования историков показали, что помимо Хльшова на Вятке в XIV—XV вв. существовал другой город Хлынов — на реке Ветлуге. Во время феодальной войны он был разорен, и основная масса его жителей вынуждена была перебраться севернее — на Вятку, где основала одноименный город. Часть жителей бежала в Москву и Тверь, где также образовала небольшие поселения с этими же названиями.
С 1536 г. церковь в Хлынове значится как Николо-Введенский женский монастырь. Обитель перестала существовать здесь в Смутное время, а ее главный храм был вновь обращен в приходскую церковь.
Другие слободы расположились между нынешними Бульварным и Садовым кольцами. Здесь, между современными Малой Никитской и Тверской улицами, располагался район оружейников. Гранатный переулок получил свое название от Гранатного двора.
Бронная слобода
Одной из крупнейших здесь была Бронная слобода, память о которой сохранилась в названиях Большой и Малой Бронных улиц. Здесь было поселение мастеров-оружейников, изготовлявших броню. В 1632 г. в ней значилось 103 двора.
В старину собственно бронником именовался латник, панцырник, делавший брони, которые в XVI в. из-за развития огнестрельного оружия сменили кольчуги. Всем здесь распоряжался Бронный приказ, впервые упоминаемый в источниках с 1573 г. и, по всей вероятности, основанный Иваном IV. Он заготовлял брони, шлемы, сабли, луки, стрелы, самопалы и другие предметы воинского снаряжения. По данным XVI в., в Бронном приказе состояло 110 мастеров, занимавшихся выделкой и ремонтом оружия. Источник называет среди них бронников, юмшанников, сабельников, мастеров самопальных пищалей. Московские «пансыри» были настолько хороши, что в 1589 г. бухарские послы домогались разрешения купить их. Мастера приказа за свою работу получали денежные и поместные оклады, что особо выделяло их из общей массы московских ремесленников.
Главной в слободе была церковь Иоанна Богослова, известная по документам с 1625 г. и перестроенная в камне в 1652 г., по которой был назван Богословский переулок. Поскольку слобода была большой, здесь имелся и второй приходский храм — церковь Воскресения Словущего на Малой Бронной, перестроенная в камне из деревянной в 1689—1690 гг.
Палаши
Расположившиеся по соседству Большой и Малый Палашёвские переулки указывают на слободу Палаши. Здесь же до 1935 г. находилась церковь Рождества Христова, «что в Старых Палашах». В одном из документов XVII в. она ошибочно названа — «в Старых Палачах» и это дало основание П.В. Сытину полагать, что здесь проживали палачи, казнившие преступников и приводившие в исполнение различного рода приговоры. В действительности же здесь, очевидно, жили мастера-оружейники, изготовлявшие палаши — прямые и широкие обоюдоострые сабли с закрытым эфесом. На Руси палаши, являвшиеся видоизменением древнего меча, появились в XVII в. и были принесены с Запада иноземными ратниками, поступавшими на русскую службу. Это предположение тем более обоснованно, что рядом находилась Бронная слобода, где также жили оружейники. Приходская Рождественская церковь здесь упоминается с 1573 г. Как деревянная она значится еще в 1657 г., а как каменная с 1692 г.
Вознесенская слобода
Название церкви Большого Вознесения «в сторожах» у Никитских ворот Белого города напоминает о существовании здесь Вознесенской сторожевой слободы. Главной обязанностью ее обитателей была охрана зданий московских приказов. Любопытно, что в старину различались два вида охраны — караульный и сторожевой. В отличие от вооруженных караульных сторожа заступали на пост без огнестрельного оружия, оставались на посту от 4 до 6 часов и сменялись сами, без разводящего. Деревянная церковь на этом месте фиксируется с 1619 г. Дворы приказных сторожей упоминаются здесь еще в 1711 г.
Спиридоньевская слобода
Рядом с этими слободами располагались владения патриарха. Улица Спиридоновка и Спиридоньевский переулок получили свои названия по Спиридоньевской патриаршей слободе «на Козьем болоте». Ее центром являлся храм во имя Спиридона, известный как деревянный с 1627 г. и перестроенный в камне в 1633—1639 гг. Посвящение церкви именно этому святому — покровителю пастухов, очевидно, объясняется тем, что в слободе, видимо, разводили скот. О ее владельческой принадлежности напоминают также Большой и Малый Патриаршие переулки. Слобода была достаточно большой и имела также другой приходский храм во имя святого Ермолая.
Кудрино
На границе Земляного города находилось село Кудрино, о местоположении которого дает представление московская топонимика — сохранившиеся и поныне Кудринские площадь и переулок. К этому следует добавить, что нынешняя Баррикадная улица до 1919 г. именовалась Кудринской. Первые сведения об этой местности восходят к рубежу XIV-XV вв., когда здесь находились обширные владения князя Владимира Андреевича Серпуховского с центром в селе Выпряжкове, которое располагалось в устье ручья Студенец при его впадении в Москву-реку (там, где позднее известна усадьба Студенец). Впоследствии центр этого владения сместился немного восточнее, в Кудрино, а на рубеже 20-30-х годов XV в. вдова князя Владимира Елена Ольгердовна передала эти земли митрополиту Фотию, который, в свою очередь, передал их в собственность соседнего Новинского монастыря.
Центром села являлась церковь Рождества Христова, первые сведения о которой дошли с 1640-х годов. К этому времени Кудрино, вошедшее в состав города, превратилось в стрелецкую слободу. Храм, находившийся на Поварской улице, с 1693 г. числился каменным и простоял вплоть до 1931 г.
Новинская слобода
Сам же Новинский монастырь располагался неподалеку, близ устья реки Пресни. Обитель была основана митрополитом Фотием в первой трети XV в. и с самого начала являлась домовым митрополичьим, а затем патриаршим монастырем. В нем имелись три храма: главный монастырский собор во имя Введения во храм Богородицы, Казанской иконы Божьей матери и Иоанна Предтечи. Вскоре здесь возникает подмонастырская Новинская слобода, в которой по описанию 1638 г. значилось 86 дворов. В 1646 г. здесь зафиксировано 125 дворов, из которых 72 были крестьянскими. Следует, правда, заметить, что Новинский монастырь никогда не занимал выдающегося положения среди прочих московских обителей. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в 1746 г. его превратили в женский, а в 1764 г. и вовсе упразднили. Введенский собор был превращен в приходскую церковь, а в 1933 г. она была уничтожена.
Новое Ваганьково
Рядом с Новинским монастырем в XVI в. возникает еще одно селение, получившее название Новое Ваганьково, о котором ныне напоминает название Нововаганьковского переулка. Оно образовалось после того, как сюда из Старого Ваганькова (напротив Кремля, у пересечения Моховой и Знаменки) перевели государев «псарный двор» и обслуживавших его дворцовых служителей.
В XVII в. он находился в ведении Ловчего приказа, в распоряжении которого находилось одних псарей конных и пеших до 300 человек. В их обязанности входила забота «о всяких собаках, потешных, борзых и гончих, и меделянских, и волкодавах». Когда государь выезжал на охоту, они держали на сворах «хортей» (борзых).
Здесь следует сказать несколько слов об устройстве псарных дворов в древней Руси. Они обычно ставились на возвышенном и сухом месте и разделялись на два отделения: одно для гончих (с одним хлевом), и другое — для борзых, с таким числом хлевов, сколько имелось свор (групп до 4 собак, рыскающих на охоте за одним охотником). При псарном дворе обычно находились: изба для охотников, варница (или кашеварка), белые светлые сени для кормления собак, чулан для седел и охотничьей амуниции, а также отдельные травяные выпуски для прогулок собак. Двор окружался высоким забором, а рядом помещались конюшни для охотничьих лошадей, сараи для экипажей, чулан для пустовочных сук и особые хлева для щенят и больных собак. Обслуживавшие такие дворы псари подразделялись на корытничих (сохранявших псарную посуду), сырейщиков (заготовлявших конину для корма собак) и обыщиков. На последних вместе с «подвывалами» возлагалась обязанность «обыска» волков, т.е. проверка по расспросам местных жителей мест обитания волков — т.н. волчьих гнезд.
Выпряжково
Рядом с Кудриным, при впадении в Москву-реку ручья Студенец, в древности находилось село Выпряжково, впервые упоминаемое в начале XV в. в завещании князя Владимира Андреевича Серпуховского. В годы феодальной войны второй четверти XV в. село было разорено, и в дальнейшем центр этого обширного имения переместился в соседнее Кудрино, а Выпряжково стало одной из многочисленных деревень кудринской вотчины, которая стала принадлежать Новинскому монастырю.
Обитель владела этими землями вплоть до начала XVIII в., когда они были пожалованы князю Матвею Петровичу Гагарину, одному из заметных деятелей Петровской эпохи. Первоначально он пользовался доверием государя, участвовал в числе знатнейших людей в суде над царевичем Алексеем, а позже был назначен сибирским губернатором. Но в Сибири он «прославился» своим взяточничеством. Размах его злоупотреблений был настолько велик, что выделялся на фоне своей эпохи, известной довольно либеральными взглядами на взяточников. Рассказывали, что Матвей Петрович умудрился даже утаить драгоценности, приобретенные для Екатерины I. Изобличенный оберфискалом Нестеровым, он был по личному приказу Петра I отдан под суд и в назидание другим публично повешен в Петербурге в июле 1721 г. Все имущество князя, включая и ближнюю подмосковную усадьбу, названную по ручью Студенец, было конфисковано.
Однако усадьбу при Анне Иоанновне затем все же возвратили его сыну Алексею. Гагарины продолжали владеть Студенцом до конца XVIII в., когда усадьба перешла в качестве приданого к княжне Анне Гагариной, вышедшей замуж за тайного советника графа Д.М. Матюшкина. Впоследствии ею владела их дочь Софья, вышедшая замуж за графа Юрия Михайловича Виельгорского. В 1816 г. их сын граф Матвей Юрьевич продал ее купцу Н.И. Прокофьеву, от которого она перешла к графу Федору Толстому, в свою очередь отдавшему Студенец в качестве приданого дочери Аграфене, ставшей в 1818 г. женой генерала А.А. Закревского, впоследствии московского генерал-губернатора.
При нем наступает расцвет усадьбы: главный усадебный дом перестраивается, в парке появляются монументы в память войны 1812 г., прудам придается строго регулярная форма. При этом усадьба переименовывается в Трехгорное. Еще в середине XVIII в. зарождается традиция народных гуляний вблизи усадьбы. По близости Новинского монастыря они именовались среди москвичей «Подновинскими». Особого расцвета они достигли именно при А.А. Закревском.
В 1831 г. последний продает усадьбу Павлу Николаевичу Демидову. Тот владел ею очень недолго и в начале 1834 г. подарил ее государству для организации школы садоводства (она просуществовала вплоть до революции), из которой впоследствии вышло немало специалистов. С этого времени эти места приобретают совершенно иной характер. Традиции здешних гуляний постепенно уходят в прошлое, перемещаясь в другие места — в Марьину Рощу и Ваганьково, а здесь возникают промышленные предприятия и окраинные кварталы первопрестольной.
Воскресенское
По соседству с Кудриным, близ реки Пресни, в последней четверти XVII в. возникает село Воскресенское. Начало ему было положено в 1681 г., когда царь Федор Алексеевич выбрал это место для строительства своего загородного дворца с домовой каменной Воскресенской церковью. Близ него возникает поселение, в котором жила царская прислуга, и в документах начала 80-х годов оно именуется «государевым новым сельцом Воскресенским». Речка Пресня была перегорожена несколькими плотинами, и около прудов расположился обширный сад площадью 63 гектара: «а в том саду садового строения 2400 яблонь по местам на грядах; 560 прививов, 34 гряды почек, 250 кустов вишнягу, 112 гряд смородины красной. У того саду садовников 13 человек». В селе находился и Потешный двор, в котором содержались различные звери. Так, из одного хозяйственного документа узнаем, что в 1685 г. тут имелся даже белый медведь.
Но Воскресенское не стало такой популярной царской резиденцией, как Коломенское или Измайлово, — этому помешала смерть царя Федора. Из-за политической борьбы между различными группировками при дворе его наследники уделяли этому владению слишком мало внимания.
Грузины
В конце первой трети XVIII в. эти земли достаются выходцам из Грузии, о чем доныне напоминают Большая и Малая Грузинские улицы. Их поселение Грузины образовалось после того, как в 1729 г. территория по соседству с Воскресенским была пожалована царю Вахтангу VI и приехавшей с ним большой свите. При его дворе была выстроена деревянная церковь, сгоревшая и в 1749 г. возобновленная вновь его сыном Георгием Вахтанговичем.
Шелепиха
Самым западным селением этого района являлась Шелепиха. Ныне этим названием именуют местность, расположенную на левом берегу Москвы-реки, и где ныне известны Шелепихинские набережная, улица, шоссе и мост. Первоначально здесь находилась небольшая деревушка Афанасово, входившая в конце XIV в. в состав владений князя Владимира Андреевича Серпуховского, двоюродного брата Дмитрия Донского. В «Записи по истории села Большое Кудрине» сохранился перечень «тянувших» к нему 14 селений, среди которых встречается и Афанасово. После смерти Владимира Андреевича в 1410 г. эти земли переходят к его сыну Семену, а затем в конце 1420-х годов вдова Владимира Андреевича Елена Ольгердовна отдает село с деревнями митрополиту Фотию. Тот в свою очередь передал это владение Новинскому Введенскому монастырю, основанному в начале XV в.
Монастырские власти осваивают эту территорию: сдают в аренду, заселяют крестьянами, строят хозяйственные постройки. Но в Смутное время проходившие именно в этом районе боевые действия привели к запустению здешних мест.
Писцовая книга 1623 г. во владении Новинского монастыря упоминает лишь одну деревню Ананьину, все остальные превратились в пустоши. В источнике впервые упоминается и «пустошь Шелепишка, что была деревня Афанасовская, на реке Москве. А в ней пашни перелогом худые земли 8 чети в поле, а в дву потомуж, лесу непашенного 5 десятин, сена по реке Москве 20 копен». Название пустоши, очевидно, пошло от протекавшей здесь речки Шелепихи.
К концу XVII в. здесь располагались многочисленные монастырские постройки и дворы подьячих, конюхов, поваров, сторожей, садовников, огородников, обслуживавших монастырь. Власти обители широко использовали и форму сдачи земли в аренду. В оброчной книге 1729 г. сохранилась, к примеру, запись о сдаче в наем земли «на Черной грязи от реки Шелепихи на берегу Москвы-реки против села Покровского, Фили тож». К 1740-м годам местечко постепенно застраивается и заселяется. По решению Синодального экономического правления, которому стали подчиняться патриаршие владения, сюда были переведены синодальные крестьяне из Московского, Дмитровского, Юрьев-Польского, Ростовского и Любимского уездов. По данным ревизии 1747 г., их числилось 26 душ. Появляются и самовольные постройки дворцовых и помещичьих крестьян, отставных солдат и купцов. Первоначально местечко именовалось урочищем, а с конца 1740-х годов в официальной документации именуется как деревня Шелепиха. Подобное, никем не контролируемое заселение встревожило духовные со власти, и в марте 1749 г. для выяснения обстановки сюда был направлен стряпчий Андрей Григорьев. Вскоре он подтвердил рапортом, что поблизости от Москвы… между впадающими в Москву-реку речками Преснею и Ходынкою, близ вышеписанной Москвы ж реки, поселено несколько крестьянских дворов разных команд, что ныне называется деревня Шелепиха». Сохранилась и опись Шелепихи этого года. Всего в селении числилось 12 дворов. Первыми поселенцами были крестьяне Никита Перфильев, Григорий Иванов, Герасим Васильев и др. Судя по показаниям крестьян, некоторые из них жили в собственных дворах, другие же снимали избы у старожильцев. Ранние постройки возникли, очевидно, в первой половине 1730-х годов. По этому поводу синодальный крестьянин Дмитрий Тюрин вспоминал, что «жительство имеет он з женою и з детьми своим двором, а земля отдана ему из бывшаго Синодального приказу назад тому лет с 15 и более из оброку».
По данным исповедной ведомости 1752 г., в деревне насчитывалось уже 17 дворов, в которых проживал 61 человек, в том числе 34 мужчины и 27 женщин. Зобное расположение в излучине Москвы-реки, близость к столице создавали благоприятные условия для торговли сеном и дровами, занятиями извозом. Женщины занимались ткачеством, продавая холсты и сукна в Москве. Из крестьян выделяются состоятельные жители, которые вели арендные операции с землей и сенокосами. Но в своем большинстве крестьяне испытывали тяжесть разнообразных повинностей, особенно постойной. В 1753 г. по этому поводу даже возник конфликт между Синодальной и Московской губернской канцеляриями. В челобитной уже упоминавшегося синодального стряпчего Андрея Григорьева указывалось на обременение жителей Шелепихи внеочередными постоями военных команд и учреждение здесь постоянной караульной службы.
К концу XVIII в. деревня постепенно приобретает промысловую направленность. В 1796—1797 гг. здесь начинает действовать одна из первых полотняных мануфактур. Несмотря на то что в 1812 г. вся деревня была сожжена французами, ее развитие продолжается. К середине XIX в. в окрестностях Шелепихи были зафиксированы два химических завода П.Ф. Гладилина и М.Ф. Жеребцова и ткацкая мануфактура в.П. Цинтера, на которых работало 107 человек.
Значительный размах приобретает промышленное строительство после отмены крепостного права. Появляются новые предприятия, через территорию деревни прокладывается железная дорога. Наряду со старыми предприятиями возникают бумагопрядильное заведение Е.П. Щербачевой, салотопенный завод купца М.Р. Родионова, сахарорафинадный завод Даниловых, пряничное производство в.В. Алтихова, а один из химических заводов был переоборудован в суконно-отделочную фабрику К.И. Пикерсгили. Число вольнонаемных рабочих на них доходило до 800 и более человек.
Меняется облик и шелепихинских жителей, которые все активнее втягиваются в предпринимательскую деятельность. Сельский мир на довольно выгодных условиях за 5 тыс. рублей продает 6 десятин земли Обществу Московско-Смоленской железной дороги, а рядовые крестьяне осуществляют крупные сделки по сдаче лугов и земель. По сравнению с соседями жители Шелепихи получали довольно высокие урожаи: сам-семь для зерновых и сам-девять для картофеля. Однако наблюдается и социальное расслоение: 16 дворов не имели коров и лошадей, а семь — и земли. В самой деревне появилось шесть лавок, трактир и питейный дом. К концу XIX в. численность жителей достигла 432 человек.
Не осталась Шелепиха в стороне и от революционных событий 1905 г. Особую активность проявили рабочие сахарорафинадного завода.
В начале XX в. жилой застройке начинают подвергаться участки земли, расположенные близ Пресненской и Покровской застав. Домовладельцами становятся цеховые ремесленники, мещане, купцы. Постепенно меняется и культурный облик селения: появляется начальное земское училище, более половины жителей были грамотными. Окончательно Шелепиха вошла в состав Москвы в 1927 г. К этому времени здесь проживало 712 человек. После включения этого района в черту столицы он становится одним из промышленных мест города. С середины 1950-х годов здесь началась и комплексная жилищная застройка.
По материалам книги Аверьянова К.А. «История московских районов».
История районов Центрального округа Москвы
Районы ЦАО: Арбат, Басманный, Замоскворечье, Красносельский, Мещанский, Пресненский, Таганский, Тверской, Хамовники и Якиманка.
