Район Раменки
История
Название этого района Западного округа напоминает о тех далёких временах, когда почти вся территория столицы была покрыта лесами. В русском языке до сих пор сохранилось слово «раменье», означающее густой дремучий лес. От этого слова получила своё название речка Раменка, приток Сетуни, а уже от речки стала называться и одноименная деревня, располагавшаяся в месте впадения в Раменку небольшой речки Очаковки.
Воробьёво
В старину здесь располагались село Воробьёво, к которому «тянули» деревня Раменки и сельцо Семеновское. Село Воробьёве являлось центром этой местности и находилось на обширной возвышенноста правого берега Москвы-реки, получившей по селу название Воробьёвых гор. Москва-река здесь делает одну из своих больших петель, меняя свое течение на юго-восток сначала в восточном, а затем в северо-восточном направлении. Высоты Воробьёвых гор достигают 80 метров над уровнем реки, а сам подъём от речного берега тянется на их вершину на протяжении полукилометра.
Откуда произошло название Воробьёво? Некоторые пытались объяснить его тем, что здесь водилась масса воробьёв, другие выводили его от имени некоего попа по имени Воробей, якобы жившего здесь в XV в. Попробуем разобраться в этом, обратившись к сохранившимся документам. Впервые село Воробьёво упоминается в сохранившихся документах в завещании 1453 г. вдовы московского великого князя Василия I — Софьи Витовтовны. Среди купленных ею подмосковных сёл значится и село Воробьёво.
К сожалению, в завещании Софьи Витовтовны не говорится — у кого она купила Воробьёво. Но тем не менее у нас есть возможность это выяснить.
В середине XIV в. Московское княжество начинает выделяться среди других русских княжеств — московские князья в упорной борьбе с тверскими князьями добиваются титула великого князя. Именно это обстоятельство послужило причиной того, что на службу в Москву потянулись представители боярских родов из других русских княжеств. В этот период в Москве появляется боярин Андрей Иванович Кобыла, от которого впоследствии произошли многие дворянские фамилии (Шереметевы, Колычевы и др.), в том числе и Романовы, ставшие царями в XVII в. По тогдашнему обычаю, на службу в Москву Андрей Иванович Кобыла выехал не один, а со всем семейством, слугами и домочадцами. В Москве он сразу же занял одно из почётных мест среди бояр и выполнял важные поручения. Летописец под 1347 г. сообщает об одном из них — в этом году Андрей Иванович ездил в Тверь сватать за московского князя Семёна Гордого дочь тверского князя Марию. В награду за свою службу Андрей Иванович получил обширные земельные владения под Москвой.
Родословцы сообщают, что у Андрея Кобылы был брат Фёдор, у которого в свою очередь был сын Кирилл Вороба. У самого же Андрея Ивановича старший сын носил имя Семён. От этих лиц и получили свои названия Воробьёво и соседнее сельцо Семёновское. В XV в. их потомки (возможно, внук Андрея Кобылы — Григорий Лодыга) продали свои владения великой княгине, и позднее лишь названия этих селений напоминали об их первоначальных владельцах.
После приобретения Воробьёва Софьей Витовтовной село на протяжении нескольких столетий оставалось в собственности великих князей, а затем царей. Незадолго до смерти (она умерла в 1453 г.) Софья Витовтовна завещала Воробьёво с Семёновским своему любимому внуку Юрию, удельному дмитровскому князю.
Юрий Васильевич Младший, сын великого князя Василия Темного, родился в 1441 г. Свое прозвище он получил в отличие от старшего брата, также Юрия, умершего незадолго до его рождения в четырехлетнем возрасте. В ранней юности будущий дмитровский князь испытал все тяготы феодальной войны — вместе с братьями спасался от приверженцев удельного князя Дмитрия Шемяки, ослепившего его отца, позднее находился в заточении и ссылке.
Его самостоятельная политическая карьера началась очень рано. В 1460 г., в 19-летнем возрасте, он руководит от имени отца делами в Пскове, а через два года получает в удел Дмитров, Можайск и ряд других городов. Во время княжения своего старшего брата Ивана III он участвовал в походах на Казань, Новгород, против крымских татар, проявил себя искусным полководцем. Летописец отмечает, что татары от одного «имени его трепетаху». Скончался Юрий в сентябре 1472 г. В завещании принадлежавшие ему села и деревни он распорядился отдать братьям, и «сельцо Семёновское да Воробьёвское з деревнями» достались Ивану III. С этого времени Воробьёво и Семёновское в течение нескольких столетни входят в состав великокняжеских, а затем царских усадеб. В 1504 г. Иван III завещает их своему сыну Василию III, от которого они переходят к Ивану Грозному, а от него — к сыну Фёдору.
С кромки Воробьёвых гор открывалась замечательная по красоте панорама столичного города и неудивительно, что в начале XVI в. Воробьёво становится любимым местом пребывания великого князя Василия III. При нём здесь строится деревянный загородный дворец, для украшения которого великий князь прилагал немало усилий.
В 1521 г. при внезапном нападении на Москву крымского хана Мен гли-Гирея один из передовых татарских отрядов внезапным ударом занял Воробьёво. Рассказывают, что в этот момент здесь находился Василий III, который вынужден был спрятаться в стоге сена. Татары разграбили дворец и дворцовые погреба, но великого князя не нашли. Позднее Воробьёвский дворец был восстановлен, и Василий III подолгу жил здесь вплоть до своей смерти в 1533 г. Четырнадцатью годами позже Воробьёво снова попадает на страницы летописи: в 1547 г. во время страшного московского пожара сюда удалился царь Иван IV, чтобы переждать опасность. В 1591 г. Воробьёво вновь становится местом остановки крымских татар, штурмовавших во время очередного набега Москву.
Более подробные сведения о Воробьёве сохранились с XVII в. В самом селе находилась деревянная Троицкая церковь (её ныне существующее каменное здание было построено в 1811 г. в стиле ампир), а в государевом дворце находилась особая домовая церковь Живоносного источника. По описанию 1646 г., в селе кроме царского дворца значилось 11 дворов «государевых деловых людей», обслуживавших дворцовое хозяйство, 10 крестьянских дворов и два двора садовников.
В середине XVII в. сюда часто наезжал и жил летом с семьёй царь Алексей Михайлович. Любил здесь бывать и его преемник — царь Фёдор Алексеевич. К этому времени Воробьёвский дворец нуждался уже в перестройке, и поэтому осенью 1684 г. царь распорядился «в селе Воробьёве под деревянные хоромы сделать каменные подклеты», т.е. сделать первый этаж кирпичным. Из документа узнаём, что в это время во дворце имелось 57 комнат. Эту работу взялся сделать каменщик Архипка Данилов «со товарищи». С ним был заключен договор, в котором среди прочего бригаде было предписано соблюдать «гарантийный срок» для своей работы: если в течение 15 лет постройке «учинится какая поруха», то мастера должны были чинить повреждения за свой счёт и своими силами. Строительство дворца велось несколько лет и было завершено к 1690 г., когда на престоле был уже Пётр I Но он и его преемники мало интересовались Воробьёвом — столица вскоре была перенесена в Петербург, и дворец понемногу ветшал. В 1733 г. его деревянный верх был разобран. Восстановить его попыталась Екатерина II, распорядившаяся перенести на сохранившийся каменный подклет деревянный дворец с Волхонки. Но он простоял также недолго, и в конце XVIII в. Воробьёвский дворец был окончательно ликвидирован.
Самым тесным образом связано было Воробьёво и с историей войны 1812 г. По преданию, Кутузов, приехав на Воробьёвы горы перед знаменитым советом в Филях, долго изучал раскрывшуюся перед ним чудесную панораму Москвы, а затем долго молился в воробьёвской церкви.
После изгнания войск Наполеона из России российский император Александр I в память о войне дал обет соорудить в Москве храм Христа Спасителя, который стал бы памятником всем погибшим в сражениях и битвах. Был объявлен конкурс, и из всех проектов императору больше всего понравился проект архитектора А.Л. Витберга. По смелости и колоссальности замысла его проект, предполагавший поставить на Воробьёвых горах огромный храм высотой 220 метров, был одной из любопытнейших идей своего времени. Витберг был поставлен во главе комиссии, которой было поручено строительство. Торжественная закладка храма состоялась 12 октября 1817 г., и начались работы.
Незадолго до пострига она продала в 1757 г. Волынское своему родному брату Сергею Борисовичу Шереметеву. Затем владельцы села меняются, и по данным рубежа XVIII-XIX вв. Волынским владела бригадирша Аксинья Ивановна Челищева, а примерно с 1830-х годов оно принадлежало камер-юнкеру Абраму Петровичу Хвощинскому. При нём к церкви была пристроена трапезная, возведён второй ярус колокольни, сооружен придел во имя св. Авраамия Смоленского — небесного патрона владельца имения.
Хорошие природные условия, близость к тогдашней Москве (всего 5 вёрст от Дорогомиловской заставы) привели к тому, что уже в первой половине XIX в. Волынское становится дачным местом. В 1830-х годах здесь жил известный русский актер М.С. Щепкин, а в 1839 г. у него в Волынском гостил Н.В. Гоголь. Свой характер дачной местности оно сохраняло и позднее. По данным 1884 г., здесь проживало всего 16 человек, но при этом стояло 22 дома, которые в летнее время заселялись дачниками.
После Абрама Петровича Хвощинского усадьба перешла к его сыну отставному майору Николаю Абрамовичу, собравшему довольно значительную коллекцию картин и фарфора. Последними владельцами имения были Киоппы — представители известной династии фабрикантов. В конце XIX в. их имя было известно всем наряду с такими видными фамилиями предпринимателей, как Морозовы, Мамонтовы, Третьяковы, Прохоровы, Щукины, Алексеевы, Хлудовы. Размах их деятельности был настолько велик, что в Москве даже сложили поговорку: «Где церковь, там и поп, а где фабрика — там Киопп». Основатель династии Людвиг Киопп родился в 1821 г. в немецком Бремене, в мелкой купеческой семье. 14-ти лет он поступил на службу в одну торговую компанию, но вскоре перебрался в Англию и стал работать в известной фирме «Де Джерси», которая продавала в Москву пряжу, а в 1839 г. 18-ти летний юноша появился в России в качестве помощника представителя фирмы. Здесь он сумел быстро выдвинуться и сделал огромные успехи в деле поставки технического оборудования для текстильных фабрик и их модернизации. Позднее он стал основным поставщиком американского хлопка в страну.
В России Киоппы осели, сам Людвиг Кнопп стал русским подданным и даже позднее сумел получить от царя баронский титул за свои успехи. Скончался он в 1894 г., оставив двух сыновей — Андрея и Фёдора Львовичей. Андрей вместе с братом возглавлял торговый дом «Л. Киопп», был председателем Московского учётного банка, директором-распорядителем Кренгольмской мануфактуры. Его брат Фёдор состоял членом правления Даниловской мануфактуры, имел чин действительного статского советника.
При постройке Рублёвского водопровода на Воробьёвых горах был устроен огромный напорный резервуар чистой воды на несколько миллионов вёдер, откуда вода двумя магистралями подавалась в центральные районы Москвы.
В истории Москвы Воробьёвы горы играли немалую роль. В 1591 г. здесь находились войска напавшего на столицу крымского хана Казы-Гирея. В 1612 г. к Воробьёвым горам отступил после поражения от ополчения Минина и Пожарского польский гетман Ходкевич, безуспешно пытавшийся прорваться к осажденным в Кремле интервентам. В 1827 г. революционные демократы А.И. Герцен и Н.П. Огарев, будучи ещё подростками, дали на Воробьёвых горах клятву до конца жизни бороться за счастье народа. В период Октябрьской революции 1917 г. здесь стояла артиллерия Красной гвардии, обстреливавшая занятый юнкерами Кремль.
Вошли Воробьёвы горы и в историю русской литературы. Их название мы находим на страницах произведений Н.М. Карамзина, М.Ю. Лермонтова, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, A.M. Горького, А.А. Блока, М.А. Булгакова. Действие многих повестей и романов разворачивается именно здесь.
Перед Великой Отечественной войной Воробьёво вошло в черту столицы, а в 1949 г. здесь началось строительство грандиозного здания Московского университета, которое было закончено в 1952 г. С этого времени эти места стали центром научной и учебной жизни Москвы.
Троицкое-Голенищево
По соседству с Воробьёвом находилось старинное село Троицкое-Голенищево, которое получило первую часть названия по местному храму. Издавна это было владение митрополитов (позднее патриархов) «всея Руси». Старинные документы рассказывают, что в конце XIV в. на пустынном месте при слиянии рек Сетуни и Раменки часто любил бывать митрополит Киприан. Он поставил здесь небольшую деревянную церковь во имя Трех Святителей и проводил немало времени. Это подтверждают и летописи, сообщающие, что именно в Голенищеве Киприан поставлял епископов в их сан в 1398, 1404 и 1406 гг. Летописец писал: «И ту Киприан митрополит сам часто любяше пребывати, и книги своей рукой писаше, понеже место бе тихо и безмолвно». Тут он пишет житие своего предшественника митрополита Петра, переводит «Кормчую» и другие церковные книги с греческого языка. Здесь же Киприан и скончался в 1406 г.
Каким же образом село стало митрополичьим владением? Документов по этому поводу не сохранилось, но решить эту задачу помогает топонимика — особая наука о происхождении названий. Историками было давно отмечено, что большинство подмосковных сёл и деревень получили наименования от имен, прозвищ или фамилий своих первых владельцев.
Среди русских дворянских родов известна фамилия Голенищевых-Кутузовых, к которой принадлежал известный полководец М.И. Кутузов и родоначальником которой был Василий Ананьевич Голенище Кутузов, живший в середине XIV в. По соседству с Голенищевым находилась деревня Матвеевское. Некоторые историки связывали её происхождение с родом бояр Матвеевых, живших в XVII в., но это утверждение не получает своего подтверждения. Разгадка происхождения названия выясняется сама собой, если взять родословец Голепищевых-Кутузовых. У Василия Ананьевича Голенище был внук Матвей, от которого и произошло название села. Все это говорит о том, что во второй половине XIV в. здесь находились обширные владения Голенищевых. Вероятно, перед смертью Василий Ананьевич завещал одно из своих сёл митрополиту Киприану, и с конца XIV в. оно, названное в память о прежнем владельце Голенищевым, несколько столетий находилось в собственности митрополитов (затем патриархов) «всея Руси». В середине XV в. Голенищево являлось любимой резиденцией митрополита Ионы, видного политического деятеля своего времени.
В 1474 г. митрополит Гёронтий перенёс свою резиденцию ниже по течению Сетуни, чуть ближе к Москве, поставил церковь Иоанна Богослова, «снарядил» двор с теремами, погребами и ледниками. На старом же месте позднее располагалась деревня Трехсвятская.
Более подробные сведения о Троицком-Голенищеве относятся уже к XVII в. В период Смутного времени, в 1611 г. свой лагерь неподалеку от села разбил польский гетман С. Жолкевский. Сюда к нему прибыло посольство московских бояр, договорившихся с гетманом, что на московском престоле должен сидеть польский королевич Владислав. 19 августа Жолкевский дал боярам роскошный пир, стоивший ему очень дорого. При этом он раздал множество подарков, «не отпустив и самого последнего москвича с пустыми руками». Через три дня московские бояре во главе с князем Фёдором Ивановичем Мстиславским (владельцем Филей) давали ответный пир в Кремле.
Судя по писцовой книге 1627 г., село было вотчиной отца первого царя из династии Романовых — патриарха Филарета. В нём стояла деревянная церковь Живоначальной Троицы с приделом Леонтия Ростовского (находившиеся в храме образа, свечи, книги, колокола на «колокольнице» были патриаршей собственностью). В селе находился патриарший двор, где обитал приказчик, двор конюха и шесть крестьянских дворов, «а в них 10 человек». Филаретом были устроены три печи для выделки кирпича и шесть сараев. К селу «тянула» деревня Гладышева, близ пруда на Раменке, с 9 дворами, где числилось 9 крестьян.
Следующий патриарх, Иосиф, продолжает обустраивать загородную резиденцию. При нём в 1644 г. строится сохранившаяся и по сей день Троицкая церковь с приделами и каменный патриарший дом. Старая деревянная церковь была разобрана и перенесена в другое патриаршее владение — село Троице-Сельцы к северу от Москвы. Из расходных книг патриаршего Казённого приказа выясняется, что храм строил каменных дел подмастерье Ларион Михайлович Ушаков по чертежам государева подмастерья Антона Константинова (строителя Теремного дворца в Кремле). С архитектурной точки зрения церковь представляет несомненный интерес. «Очень любопытно, — писал видный историк И.Е. Забелин, — что церковь Троицы в Голенищеве построена по шатровому образцу, как строить в XVII столетии повсюду запрещалось самими же патриархами, между тем как этот образец был чистым произведением своеобычного русского зодчества, особенно развившегося в первой половине XV столетия».
Кубический объем церкви увенчан высоким шатром на восьмерике. Переход от восьмерика к шатру осуществлен с помощью машикулей. К средней алтарной апсиде церкви с юга и севера примыкают два шатровых придела. С трёх сторон здание окружено галереей — папертью. Была построена колокольня, но в 1860 г. она была разобрана и с западной стороны пристроена новая шатровая колокольня XIX в. По тем же записям из расходных книг становится известно, что иконописные работы в храме вели иконописцы Яков Таранов и Леонтий Остафьев, кузнечные работы делал кузнец Ивашка Клементьев.
По переписным книгам 1646 г. в селе числилось 11 крестьянских дворов и 44 «новопривозных» крестьянских и бобыльских дворов, которые были перевезены из домовых патриарших вотчин Костромского, Владимирского и Белозёрского уездов. Кроме того, в селе жили «в подсоседниках» кузнецы, своих домов не имевшие. Через тридцать лет, по переписи 1678 г., в Троицком-Голенищеве числилось «22 двора крестьянских, да после морового поветрия призваны с воли и поселены в деловые работники белорусцы из разных польских городов 23 двора».
На месте прежнего патриаршего дома при патриархе Иоакиме возводится патриарший дворец, располагавшийся к западу от Троицкой церкви. И.Е. Забелин описывает его следующим образом: «Нижний ярус был весь каменный и заключал в себе различные служебные палаты. Над ним возвышались двухъярусные жилые хоромы патриархов с теремом наверху. Каменные палаты, на тех палатах деревянные хоромы. Крыльцо выходное каменное на двух столбах, верх шатровый, крыт тесом. На крыльце белокаменная площадка — рундук. Крыльцо называлось красным и имело с трех сторон по шести ступеней. С крыльца главные двери вели в служебные палаты, а дверь боковая — в верхние жилые деревянные хоромы. Все хоромы были покрыты тесовой кровлей, над которой местами возвышались круглые большие трубы. Во всех комнатах двери по большей части были обиты зелёным сукном, причём вместо ремней была использована резная жесть. Дверные и оконные приборы везде были железные, луженые. Окна везде также с оконницами из слюды вместо стекол и по большей части с Внутренними запорами. К служебным постройкам дворца принадлежали: изба с сенями и чердаком (или теремом) наверху. В ней было шесть окон, стол большой дубовый раздвижной, две скамьи, у стены лавки, печь муравленая. В сенях находились образ, два окошка, лавка, чулан. В тереме было два окна красных и пять волоковых.
По соседству с дворцом стояли хлебня и поварня с очагом и печью. Возле поварни находились баня, а позади бани длинный сарай, доходивший до задних ворот двора, у которых находились конюшни и денник для лошадей. Кроме того, на дворе стояло сушило с погребом. В сушиле хранились различные старые вещи из хором и в том числе 16 картин «фряжских» старых в рамах.
Патриарший дворец окружали два сада с яблонями, грушами, вишнями и красной смородиной. Около дворца, с трех сторон, от реки Сетуни, от церкви и от сада, стояла каменная ограда с двумя башнями на углах передней линии, которая была расположена против церкви. Здесь же находились передние широкие двухстворчатые ворота. Сверх того, на селе была большая конюшня и скотный двор с яслями, хлевами и сараями».
По переписным книгам 1701 г. в Троицком-Голенищеве имелось 53 крестьянских двора, в них 183 человека, и 10 дворов бобыльских, в них 28 человек. Тот же источник описывает церковь таким образом:
«Церковь Живоначальной Троицы каменная шатровая с двумя приделами Ионы митрополита, да мученика Агапия. А на церкви и на приделах три главы опасны белым железом. Около церкви с двух сторон паперть. Церковь, приделы и паперть крыты тесом, в них полы кирпичные. В храме 14 окошек со слюдяными оконницами. Над папертью колокольня каменная шатровая, на ней пять колоколов, в большом колоколе 25 пудов весу. Внутри церкви царские двери и иконостас резные, в числе местных икон образ Ионы митрополита в житии, паникадило большое медное двухъярусное с 16 подсвечниками. На правой стороне у западных дверей место патриаршее обито вишневым сукном, на нём зелёный чехол. В алтаре: потир, дискос и оловянные блюда, звездица и серебряная ложка».
В Троицком-Голенищеве нередко бывали царь Алексей Михайлович и его сын Фёдор, приезжавшие из соседнего Воробьёва. Но в эпоху царствования Петра I патриаршество было упразднено, у села не стало рачительного хозяина, и оно постепенно начинает превращаться из великолепной загородной резиденции в обычное селение.
В 1729 г. император Петр II подарил село своему любимцу князю Ивану Алексеевичу Долгорукому, о котором речь будет впереди в рассказе о Волынском. Указ гласил: «1729 года декабря в 13 день Его Императорское Величество пожаловал обер-камергера и кавалера князя Ивана Алексеевича Долгорукова, указал в Московском уезде бывшее патриаршее село Троицкое, Голенищево тож, со всеми к тому селу деревнями и принадлежностями, отдать ему, князю Ивану Алексеевичу, в вечное владение. А что с того села в казну было денежных и хлебных и прочих каких доходов, оных платить ему в Патриарший Дворцовый приказ повсегодно, и о том в Сенат и для ведома в Синод послать указы. У подлинного подписано тако: канцлер граф Головкин, князь Василий Долгорукий, князь Дмитрий Голицын, Василий Степанов». Но 19 января 1730 г. Петр II внезапно скончался, а в 1731 г. село Троицкое-Голенищево было у Ивана Алексеевича отписано и причислено к ведомству Коллегии экономии. Сам же князь Долгорукий был отправлен императрицей Анной Иоанновной в ссылку в далекий Берёзов, а затем казней.
С этого времени патриарший дворец в Троицком-Голенищеве всё более ветшал и разваливался. Лишь в 1770—1772 гг. при императрице Екатерине II, во время моровой язвы в Москве, он успел отслужить последнюю службу на общее благо. В 1771 г. в нём был устроен карантин для «сумнительных людей, кои в одном покое с зараженными жили». Эти люди не были еще больными, но могли ими оказаться. Поэтому они вывозились из города в старый патриарший дворец, где и жили некоторое время. Сюда посылались на житье и дети, оставшиеся сиротами во время мора, а с ними собралось множество нищих и бездомных людей. Все они кормились здешними запасами. Карантин во время эпидемии оправдал возлагавшиеся на него надежды — чума в Москве не распространялась так широко, как в других местах. Чуть позже здесь возникают полотняная фабрика и кирпичный завод близ устья Сетуни, вокруг которого образуется Устьинская слободка.
В 1812 г. село попало в зону боевых действий. По плану генерала Беннигсена, предусматривавшего генеральное сражение у стен столицы, центр русской армии должен был располагаться перед Троицким-Голенищевым. После отхода русских войск французы заняли село, и церковь была обращена в конюшню. При отступлении врага иконостас и крыша храма сгорели. К счастью, наиболее древние иконы уцелели, будучи спрятаны в безопасном месте. Среди них следует отметить образ святителя Ионы с его деяниями: исцелением дочери великого князя Василия Дмитриевича и иеверовавшего боярина Василия Кутузова (очевидно, того самого Василия Ананьевича Голенище Кутузова, по прозвищу которого село и получило свое название). Церковь после наполеоновского нашествия была восстановлена. Кровля переделана в черепичную, а потом в железную. Кирпичный первоначальный пол был выстлан лещадью (белокаменными плитками), а в конце XIX в. заменён мозаичным.
По данным середины XIX в., село состояло в Ведомстве государственных имуществ. В нём находились церковь и сельское управление (село было центром волости), а в 90 дворах проживало 239 мужчин и 304 женщины. Через четверть века, по сведениям 1884 г., в селе кроме волостного правления значились училище, суконно-прядильная фабрика, два кирпичных завода, трактир и 140 дворов (303 мужчины и 335 женщин). Крестьяне Троице-Голенищевской волости занимались садоводством, огородничеством, барышничеством (продажей) упряжных непородистых лошадей, слесарным, кузнечным, каретным и полотерным промыслами. Ближе к Москве-реке в XIX в. возникает слобода Потылиха. В 1869 г. в ней насчитывалось 17 дворов и три фабрики — одна суконная и две платочные.
К началу XX в. Троицкое-Голенищево было самым крупным селением в округе — в нём значился 771 житель. В деревне Гладышеве было 274 человека, в Каменной Плотине — 108 жителей, а в слободе Потылихе всего 89 обитателей. С конца XIX в. село все более окружалось кирпичными заводами, складами, фабриками и базами, расположенными в пойме Сетуни.
Судя по переписи 1926 г., в селе значились сельсовет и школа. Из 328 хозяйств только 216 занимались сельским хозяйством. Всего же проживало 1296 человек. В конце 20-х годов XX в. с юго-восточной стороны села была выстроена кинофабрика, из которой затем возникла гигантская киностудия «Мосфильм». Храм в Троицком-Голенищеве был закрыт в 1939 г., а иконостас церкви забрал для съемок фильма «Иван Грозный» режиссер С. Эйзенштейн, после чего он исчез. В конце 1940-х годов Троицкое-Голенищево вошло в состав Москвы, а с середины 50-х годов стало районом массовой жилой застройки. На месте домов бывшего села сформировался жилой массив, а о прежнем Троицком-Голенищеве напоминает лишь храм Троицы, возвращенный в конце 1991 г. Русской православной церкви.
По материалам книги Аверьянова К.А. «История московских районов».
История районов Западного округа Москвы
Районы ЗАО: Внуково, Дорогомилово, Крылатское, Кунцево, Можайский, Ново-Переделкино, Очаково-Матвеевское, Проспект Вернадского, Раменки, Солнцево, Тропарёво-Никулино, Филёвский парк и Фили-Давыдково.
